Капар Усен: «Засуха – реальная угроза будущему»

Биолог Капар Усен о том, почему Центральная Азия уязвима перед лицом засух и что с этим делать

Фото: Деградированный участок пастбищ. Актюбинская область, предпесковая равнина Малые Барсуки. Из архива К. Усена

Засуха – это природное явление, в результате которого возникает дефицит воды, необходимой не только для ведения сельскохозяйственной деятельности, но и для комфортной жизни человека и социально-экономического развития страны.

Затяжные засухи приводят к масштабным потерям в экономике и негативно воздействуют на многие сферы деятельности человека. По данным Секретариата Конвенции ООН по борьбе с опустыниванием (КБО ООН), порядка 71% орошаемых земель в мире испытывают нехватку воды. От недостатка водных ресурсов страдают 47% крупных городов по всему миру.

В повседневной жизни Центральной Азии засухи – распространенное явление. Резкоконтинентальный климат, интенсивность сельскохозяйственной деятельности, рост населения (за последние 60 лет население Центральной Азии почти утроилось с примерно 24 миллионов человек до примерно 71 миллиона человек), стремительная урбанизация – все это угрожает стабильности природных экосистем региона, в том числе и водных ресурсов, и взывает к более действенному, решительному, всестороннему и межсекторальному планированию, рациональному использованию природных ресурсов и применению методов снижения рисков возникновения засух и их последствий.

О том, какая работа проводится в области исследования засух, рассказывает старший научный сотрудник Института ботаники и фитоинтродукции Республики Казахстан, кандидат биологических наук Капар Усен. Начиная с марта этого года, он является национальным экспертом по вопросам засух в Республике Казахстан и входит в состав региональной рабочей группы проекта КБО ООН «Региональные подходы в борьбе с песчаными и пыльными бурями и засухой».

— Капар, расскажите, какой подход к борьбе с засухами принят в Казахстане?

Засухи – актуальная проблема как для Казахстана, так и для всей Центральной Азии. Но национальной стратегии или плана действий по засухам на данный момент нет. Этот вопрос до недавнего времени редко поднимался, но благодаря КБО ООН мы стали изучать данное природное явление и рассматривать вопросы, связанные с засухами, более детально.

Засуха оборачивается серьезными последствиями для социально-экономического развития и окружающей среды во многих странах мира. Вся Центральная Азия, особенно ее засушливые, полузасушливые районы и районы с недостаточным увлажнением, подвержена риску этого природного явления. При этом у нас в регионе на засухи принято реагировать реактивно, то есть после того, как засуха уже случилась.

— В чем проблематичность такого подхода?

— Он оборачивается колоссальными финансовыми и ресурсными затратами для правительств – это во-первых. Во-вторых, и это самое главное, реактивный подход к засухам – далеко не самый эффективный способ снижения риска стихийных бедствий и смягчения их последствий. В конечном счете, все мы заинтересованы в том, чтобы Центральная Азия развивалась устойчиво, и чтобы в регионе было безопасно. Реактивный подход к засухам же делает регион уязвимым, не только к самим засухам, но и к деградации земель, потере биоразнообразия, хаотичному переселению народа и так далее.

Приведу пример того, как можно было бы исправить эту ситуацию. Казгидромет ведет многолетние наблюдения за климатом, которые помогают предсказывать засухи. Но все эти данные платные, а большинство сельхозпроизводителей не могут себе позволить лишних трат. Вот и приходится фермерам надеяться на свой опыт и народные приметы – но мы ведь понимаем, что все это не очень надежно. Учитывая, что засухи в первую очередь бьют по сельским жителям, можно было бы наладить систему раннего оповещения для сельчан на основе имеющихся у Казгидромета данных. Это – всего лишь один пример. Подобными мерами можно было бы управлять риском засух и снижать их последствия.

—  Увеличивается ли в последние годы интенсивность и масштаб засух?

— Наша республика, как и все другие страны, подписавшие Рамочную конвенцию Организации Объединенных Наций об изменении климата, регулярно пишет отчет по климату. Последний был составлен в 2017 году, где дается прогноз, в котором отмечается, что идет глобальное потепление – постепенное, но заметное по измерениям. По количеству осадков особых изменений не замечено.

Даже если предположить, что засухи в Центральной Азии не учащаются, их пагубное воздействие все равно велико. Растут экономические потребности региона, растет население – все это усиливает давление на и без того хрупкие экосистемы, актуализирует вопросы трансграничного сотрудничества и распределения водных ресурсов.

— Региональный проект по борьбе с пыльными бурями и засухами стартовал в начале года. Какие задачи стояли перед рабочей группой проекта изначально? Что сделано к сегодняшнему дню? — Мы действуем по техническому заданию с целью совместно с коллегами из других стран Центральной Азии разработать “Региональную стратегию по управлению риском засух для Центральной Азии”. Работать мы начали в марте, незадолго перед началом карантина. Первая наша задача – содействие в составлении предварительного плана работы по вопросам засухи. Вторая: анализ существующих документов по вопросам засух в каждой из пяти центральноазиатских стран. Проблема засухи отмечается в ряде документов: например, в Конвенции по борьбе с опустыниванием, в Плане действий по изменению климата. Но документа, посвященного исключительно засухам, в Казахстане нет. Да и в других странах Центральной Азии, думаю, тоже.

Фото: Частично закопанный нефтепровод. Кызылординская область, пески Арыскум. Из архива К. Усена

На первом этапе проекта мы собрали все документы – национальные, региональные, глобальные, — где упоминается и рассматривается вопрос засух. Теперь нас ждут встречи с заинтересованными сторонами. Это профильные министерства, гидрометслужбы, комитеты по ЧС. Будем обсуждать с ними имеющиеся проблемы и искать пути управления рисками засух и смягчения их последствий.

Вы, наверное, заметили, что я все время использую эту комбинацию: управление риском и смягчение последствий засух. Это неспроста. Дело в том, что мир стремится к так называемому упреждающему управлению засухами и другими природными бедствиями. О важности упреждающего управления засухами, в частности, говорится в Конвенции по борьбе с опустыниванием и других документах ООН. Этот принцип играет основную роль в сокращении издержек от засухи для общества и экономики.

Управление риском засух и смягчение их последствий – два главных аспекта упреждающего управления. Работая над ними, можно повысить готовность стран Центральной Азии и региона в целом к этому стихийному бедствию.

Я не зря ссылаюсь на региональное сотрудничество и упоминаю Казахстан в связке с другими странами Центральной Азии. Проблему засухи нужно решать сообща, делясь друг с другом опытом и знаниями, которые помогли бы центральным и местным органам нарастить потенциал перед лицом этой угрозы. Государственные органы в сотрудничестве с неправительственным сектором, международными организациями и другими заинтересованными сторонами могли бы, в свою очередь, повысить информированность землепользователей о засухе. К сожалению, осведомленность об этом бедствии часто оставляет желать лучшего. Надеюсь, в рамках нашего проекта нам удастся это изменить.

Какие возможные пути снижения риска засух существуют?

— Раннее предупреждение засух; выращивание засухоустойчивых культур в регионах, где возможны засухи; решение вопросов, связанных с трансграничными реками. Это то, что приходит мне на ум.

Нужно отметить, что вода – центральный вопрос развития региона. Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан имеют общие и ограниченные водные ресурсы. В основном, воду получают из рек Амударья и Сырдарья, которые текут из горных районов Кыргызстана, Таджикистана и Афганистана в бассейн Аральского моря. Значительная часть населения Центральной Азии зависит от орошаемого земледелия. Кроме того, 90% потребностей региона в энергии обеспечивается за счет гидроэнергетики.

Такая ситуация с водой делает вопросы управления засухами особенно актуальными. Эти вопросы – часть стратегии управления водными ресурсами, которая должна помочь странам региона выработать правила совместного использования этого жизненно важного ресурса.

— Насколько актуальна проблема засухи для жителей городов? Могут ли они пострадать от засухи наряду с сельчанами? — Мир – это единый организм, в котором все взаимосвязано. Представьте себе масштабную засуху. Фермеры не соберут урожай, цены на продукты вырастут. Это ударит по карману горожанина. Это – всего лишь один пример.

Фото: Капар Усен (справа) с коллегой собирают данные для исследования. Из архива К. Усена

С 2000 по 2001 год в Центральной Азии и на Кавказе наблюдалась сильная продолжительная засуха. Тогда дождя было на 60-40% ниже среднего, а речной сток упал на 35-40% от нормы. Пострадала вся экономика региона, не только сельское хозяйство. Увеличилась бедность, так как некоторые домохозяйства потеряли до 80% своего дохода. Всемирный банк подсчитал, что прямые экономические издержки от потери сельскохозяйственного производства в результате той засухи составили порядка 800 миллионов долларов США. Поэтому проводить линию, отделяющую горожан от сельских жителей, я бы не стал. Да, сельчане часто страдают первыми. Из-за более низких по сравнению с горожанами доходов и сильной зависимости от сельского хозяйства засухи могут ударить по ним больнее. Тем не менее, засуха – масштабная общественная и экономическая угроза, урон от которой нельзя недооценивать. Цифры, которые я привел, это демонстрируют.

— Почему так получилось, что проблеме засухи исторически уделяли не так много внимания?

— В самых первых документах Конвенции по борьбе с опустыниванием всегда писали: «борьба с опустыниванием и засухой». Эти два явления взаимосвязаны, и в их развитии важную роль играют антропогенные факторы. Вообще у засухи своеобразная природа: в один год вдруг нагрянет, а потом ее десятилетиями может не быть. Помню доклад Всемирного банка по засухе в Центральной Азии и на Кавказе в 2000-2001 гг. В нем эксперты указывали периодичность резкого уменьшения осадков в сочетании со снижением уровня поверхностных и грунтовых вод. Согласно историческим данным, в нашем регионе оно происходит не менее одного раза за десятилетие. Иногда – дважды. Возможно, это одна из причин того, что люди раньше придавали засухам меньше значения. К счастью, благодаря усилиям Секретариата КБО ООН, других международных организаций и местных НПО о засухах стали говорить чаще.

— Что еще, кроме рекомендаций по снижению риска засухи, входит в задачи проекта?

— Мы составляем региональную карту засух, на которой отмечаем так называемые горячие точки – территории, где высока вероятность возникновения засух. В Казахстане 60-70% территории – это засушливые земли. Страна находится в центре континента, у нас жаркое лето и холодные зимы. К тому же у нас огромные песчаные массивы: пустыни Мойынкум, Кызылкум. Хотя засухам подвержены не только пустыни, но и степи, где огромные суточные перепады температуры.

— На что вы опираетесь при составлении карт?

Есть атлас Казахской ССР 1960-х годов, куда включена карта засух. Национальный атлас Казахстана 2005 года – там тоже есть карта засух. Плюс есть глобальные данные, на основании которых можно составить подобную карту.

— Что, по-вашему, играет главную роль в снижении риска засух и смягчении их последствий?

— Нам необходимо стремиться к тому, чтобы засухи не так больно били по людям. Мы должны наладить систему раннего оповещения, убедиться, что прогноз доступен каждому фермеру. Надо сеять засухоустойчивые культуры, уделять должное внимание управлению земледелием и водными ресурсами, распространять сельскохозяйственные знания, помогать государственным органам налаживать систему раннего реагирования, стимулировать обмен опытом и знаниями между странами региона. Искать спасения нужно сообща.

Основные водные ресурсы региона находятся в совместном пользовании стран Центральной Азии. Поэтому многие вопросы необходимо рассматривать на региональном уровне. Наш проект послужит основой для пересмотра политики в области засух и планов готовности к ним. В конечном счете, это позволит повысить устойчивость региона к засухам с учетом социальных, экономических и экологических особенностей каждой из стран Центральной Азии.

Записал Арслан Аканов

Справка о собеседнике

Капар Усен родился в 1957 году. В 1985-м окончил биологический факультет Казахского государственного университета имени Кирова. Работал в системе Гипрозема, преподавал на кафедре экологии Национального аграрного университета. Ныне работает старшим научным сотрудником Института ботаники и фитоинтродукции. Кандидат биологических наук

Справка о проекте

В январе 2020 года во всех пяти странах Центральной Азии при финансовой поддержке Секретариата Конвенции Организации Объединённых Наций по борьбе с опустыниванием (КБО ООН) стартовал проект «Региональные подходы в борьбе с песчаными и пыльными бурями и засухой». Исполнитель проекта – Региональный экологический центр Центральной Азии (РЭЦЦА), который работает в тесном сотрудничестве с назначенными национальными учреждениями и Национальными Координаторами КБО ООН в каждой из пяти стран.

Страны Центральной Азии в значительной степени подвержены воздействию засухи и песчаных и пыльных бурь (ППБ). Особенно актуальна эта проблема для территорий вне высокогорных районов, где преобладает полузасушливый и засушливый климат.

Чтобы помочь странам-участницам в повышении их готовности и устойчивости к засухе и ППБ, секретариат КБО ООН в сотрудничестве с рядом партнеров разработал механизмы продвижения политик в сфере борьбы с этими проблемами. Секретариат оказал поддержку государствам в разработке национальных планов, методологий и инструментов по борьбе с данными экологическими бедствиями. В частности, был разработан комплекс мер по борьбе с засухами, составлены полный перечень и базовая карта источников ППБ.

Более подробно о проекте и его деятельности можно узнать тут:http://carececo.org/main/activity/projects/droughtSDS/